Главная

В первой половине – середине 90-х гг., когда в секторе малого предпринимательства еще наблюдался рост как числа самих МП, так и численности занятых на них, государственные органы, ответственные за политику в отношении малого бизнеса, исходили из того, что к концу 90-х гг. численность МП в России должна составить до 8-10 млн., а число занятых на них – до 60 млн. чел.; при разработке Федеральной программы поддержки малого предпринимательства на 1998-1999 гг. эти цифры были существенно снижены, но по-прежнему далеки от реалистических проектировок (удвоение числа МП и почти двукратное увеличение занятости в данном секторе по итогам реализации программы, т.е. примерно 1,5-2 млн. МП и 12-14 млн. занятых на малых фирмах). Сегодня очевидно, что даже этих скромных показателей достичь не удалось. Лишь с учетом индивидуального предпринимательства можно говорить о выходе на численность хозяйствующих единиц в секторе МП порядка 5,6 млн. и численности занятых около 17 млн. чел. [1]

Регулярность ошибок государственных структур в оценке даже этих макропараметров «управляемой системы» связана не только с имманентным бюрократическим системам стремлением к намеренному завышению предполагаемых результатов их деятельности в условиях торга за ресурсы, но и с отсутствием достоверных, оперативных исходных ориентировок, содержащих необходимый для выработки решений объем данных.

До сих пор отсутствует общенациональная система учета индивидуальных предпринимателей (среди которых не только самозанятые, но и достаточно крупные фирмы с несколькими десятками и даже сотнями работников), в результате чего реальная роль сектора малого бизнеса оказывается сильно недооцененной [2]. На основе таких сведений невозможно ни глубоко анализировать текущую ситуацию, ни вырабатывать экспертный прогноз развития малого предпринимательства в региональном либо отраслевом разрезе, равно как и в общефедеральном масштабе. В результате государственные органы, ответственные за содействие развитию малого бизнеса, весьма приблизительно оценивают потребности в ресурсах для оказания воздействия на процессы в секторе МП, что еще усугубляется отсутствием обратной связи.

Кроме того, необходимо отметить, что в исследованиях и оценках состояния сектора малого предпринимательства речь идет о параметрах уже функционирующих МП. Между тем, весьма важной задачей, к решению которой еще не подступались государственные органы, является оценка потенциала развития малого предпринимательства. Без такой оценки невозможен сколько-нибудь реалистический прогноз развития малого предпринимательства – числа МП, численности занятых в данном секторе народного хозяйства, его вклада в ВВП и других важнейших показателей.

Данная проблема имеет две составляющие: во-первых, качество предпринимательской среды [3] в России в целом и на уровне регионов и отдельных муниципальных образований, во-вторых, наличие „предпринимательского фермента“ в обществе (готовность к риску и принятию ответственности, образовательный уровень, профессиональная подготовка и т.п.). Понятно, что обе составляющие связаны друг с другом: чем лучше предпринимательский климат в обществе в целом и в каждом населенном пункте, тем выше число потенциальных и актуальных предпринимателей.

С другой стороны, улучшение предпринимательского климата во многом зависит от того, насколько активны, последовательны и консолидированы предприниматели в отстаивании общих интересов как на уровне страны в целом, так и в местном масштабе; кроме того, даже при наличии сформированной инфраструктуры для развития малого предпринимательства и относительно благоприятном отношении к малому бизнесу едва ли можно ожидать его интенсивного развития там, где отсутствует необходимый для этого социальный и культурный капитал, а также первоначальные финансовые ресурсы, где низка готовность населения к самозанятости и тем более – к занятию предпринимательской деятельностью.

Не претендуя в рамках относительно краткосрочного проекта на раскрытие всего комплекса очерченных выше вопросов (особенно связанных с макроэкономическими компонентами предпринимательской среды) [4], коллектив проекта осуществил в феврале-марте 2002 г. пилотное исследование предпринимательского потенциала в ряде регионов России [5]. Предпринимательский потенциал мы первоначально определили как совокупность всех физических лиц, готовых к занятию предпринимательской деятельностью [6].

Помимо установления примерных рамок предпринимательского потенциала, немаловажно выяснить также, в какой мере этот предпринимательский потенциал реализуется, проходя различные стадии предстартового, стартового, а затем стабильно действующего малого бизнеса. Снижение численности МП в России и отдельных ее регионах может быть следствием разных причин (сокращения предпринимательского потенциала, снижения доли потенциальных предпринимателей, вступающих в предстартовую фазу, и доли стартующих (из-за высоких барьеров или иных причин), наконец, повышения удельного веса разоряющихся на стадии старта по сравнению с выживающими и т.д.), а также комплекса этих причин. С приближением вступления в действие (с июля 2002 г.) пакета законопроектов, направленных на дебюрократизацию экономики и снятие ненужных барьеров, препятствующих входу на рынок стартовому предпринимательству, важно было знать: будет ли тем самым решена проблема ускорения роста сектора МП за счет увеличения числа стартующих МП?
 

1. Российское обозрение малых и средних предприятий 2001. Москва: ТАСИС, Ресурсный центр малого предпринимательства, 2002, с. 14.
2. Первая серьезная попытка реальной оценки роли сектора малого предпринимательства предпринята в рамках проекта ТАСИС СМЕРУС 98 03, результатом которого стало уже цитированное выше «Российское обозрение малых и средних предприятий 2001».
3. Качество предпринимательской среды, в свою очередь определяется двумя группами факторов – макроэкономическими (спрос, уровень сбережений, состояние конъюнктуры и т.д.) и экономической политикой (налоговый режим, административные барьеры на входе, контрольные процедуры, наличие и работоспособность бизнес-инфраструктуры и проч.).
4. За отсутствием подробной разработки данной темы в российской литературе укажем на некоторые работы зарубежных авторов, в которых рассматриваются теоретические аспекты проблемы стартового предпринимательства: Cooper C.C., Gimeno F.J. Entrepreneurs, Processes of Founding, and New Firm Performance. In: Sexton D.L., Kasarda J. D. The State of the Art of Entrepreneurship. Boston: PWS-Kent Publ. 1982, chapt.12; Birley S. The Role of New Firms: Birhts, Deaths and Job Generation // Srtategic Management Journal, 1986, 7; Hisrich R.D., Peters M.P. Entrepreneurship. Starting, Developing and Managing a New Enterprise. Boston: Richard Irvin, Inc. 1989, chapt.1; Gnyawali D.R., Fogel D.S. Environments for Entrepreneurship Development: Key Dimensions and Research Implications // Entrepreneurship Theory and Practice, 1994, June; White S.B., Reynolds P.D. Government Programs and High Growth New Firms. Frontiers of Entrepreneurship Research 1996. Babson College, 1996 и др.
5. Предварительные результаты опроса были представлены на двух конференциях, проводившихся ГУ-ВШЭ совместно с Всемирным банком в июне 2002 г. и Ресурсным центром малого предпринимательства в июле 2002 г. в Москве, они также будут предметом рассмотрения одной из секций международной конференции «Rencontres de St-Gall“, Hergiswil (сентябрь 2002 г., Швейцария). Кроме того, по материалам опроса опубликована заметка в „Деловой хронике“ (Четыре года – критический срок, 4-10 июня 2002 г., № 20).
6. Мы отдаем себе отчет в неполноте и приблизительности данного определения, в котором не улавливаются многие важные аспекты (например, различие между так называемыми антрепренерами и интрапренерами, предпринимателями в собственном смысле слова и «предпринимателями поневоле» и т.д.), но исходим из того, что любой исследовательский проект следует начинать с самых простых, обыденных определений. Лишь по мере исследования они могут быть уточнены и углублены.